Синеве небес и бирюзе горного озера был подобен цвет ее глаз, золото кос было от солнца, а имя Хосровануш было памятью о древних предках.
Едва исполнилось Хосровануш восемнадцать лет, как из деревень, расположенных вокруг озера, на берегу которого жила она, стали приходить к ее отцу удалые юноши — просить ее руки. Но всем давала она один, неизменный ответ:
— Идите, в другом месте ищите себе счастья!
Знал об этом ответе и Гегам — статный юноша, наделенный силою Торк-Ангеха и известный далеко кругом, как бесстрашный охотник. Слух о его единоборстве с дикими зверями разнесся по всем приозерным деревням. Рассказывали, что однажды он передушил целую стаю волков, напавших на отару в горах, схватился один на один с барсом и руками разодрал ему пасть.
Все это было известно Хосровануш, и когда Гегам стал просить ее руки, она молвила в ответ:
— Верю я силе твоей и мужеству, и не хочу отказывать тебе. Но есть
у меня условие одно... Обещай, что выполнишь его!
Какое условие могло остановить удалого охотника?! Гегам молча заглянул в глаза девушки и, как бы исполненный новой силы, решительно ответил:
— Обещаю выполнить любое твое условие, Хосровануш!
И сказала тогда дева гор. показывая вдаль:
— Вот взгляни на эту оголенную и каменистую гору: сколько бедствий
приносит она всем окрестным деревням! Селевые потоки, неся с собой щебень и песок, губят посевы, политые потом и кровью тружеников, обрекая на голод стариков и детей. Озелени эту гору, чтобы не осыпала она каменным градом крестьянские ноля, чтобы зеленой стеной стала на пути селевых потоков!
Задумавшись, слушал ее Гегам. Суровым стало на миг его лицо.
— Тяжко условие твое, Хосровануш, — спокойно молвил он. — Но выполнить его обещаю. Однако ставлю и тебе одно условие — ты дашь мне слово ждать меня десять лет!
— Призываю.Анаит и Астхик в свидетели своего обета — ждать тебя! — отозвалась девушка.
Еще раз заглянул Гегам в глубокие синие глаза Хосровануш, посмотрел на светлое лицо ее — и любовь заполыхала в его сердце, сила семи слонов прилила к его мускулам.
На следующий же день условие Хосровануш стало известно всем.
— Мудрое условие поставила девушка! — молвили седобородые старики. — Любовь движет горами...
Юноши же, сгорая от ревности, твердили:
— Нет, не зеленеть оголенной горе, не цвести камням!
Рано утром на следующий день, когда не дымили еще деревенские очаги, а горное озеро еще не очнулось от ночной дремоты, Гегам с большой плетеной корзиной на спине уже поднимался в гору. В корзине нес он ил.
Прознали об этом старики и сказали:
— Разумно поступает удалец: лишь ил может удержаться на крутом
каменистом откосе горы!
От тяжести корзины напряглись жилы на шее у Гегама, побагровело его лицо. Преодолевая крутой подъем, добрался он до вершины горы и оттуда, с высоты, где вили гнезда орлы, высыпал первую корзину ила на каменистый склон.
Увидели это старики и похвалили юношу.
Лишь маловерные все продолжали насмехаться:
— Втаскивать ил в корзине наверх, чтобы покрыть им гору, — да это
все равно, что ковшом пытаться вычерпать озеро или же иглой вырыть
яму. Ну и разум же у нашего охотника!
Но Гегам на обращал внимания на пересуды. Обливаясь потом, он с тяжелой корзиной за плечами с раннего утра и до позднего вечера поднимал на гору ил и опрокидывал корзину на горный склон. На крутом выступе, как раз над родной деревней, Гегам посадил росток дуба. «Пусть первым зазеленеет он. как вестник нашей молодой любви!» — решил юноша.
И через несколько лет на бесплодном сером утесе, подобно вскинувшему зеленое пламя костру, поднял к небу свои ветки молодой дубок.
— Вот она — первая ласточка, первый вестник победы! — подумали
в деревне.
Как зачарованная, глядела на дубок Хосровануш. и в сердце ее теплилась надежда, расцветала любовь.
И так год за годом по узкой, каменистой тропе, проложенной дикими козами, с корзиной на спине добирался Гегам до вершины горы и оттуда сбрасывал ил на бесплодные скалы.
Как-то раз в ветреный день, когда Гегам сбрасывал свой груз с вершины горы, поскользнулась у него нога. Покатился он по крутому склону горы, но спасся от гибели, ухватившись за ствол посаженного им дубка.
И наконец, после весеннего дождя, доведя до конца свой каторжный труд, видя, что слой ила уже покрыл скалы и каменистые осыпи, Гегам принес полную корзину семян и рассыпал их с вершины горы по склонам.
В одно летнее утро Хосровануш с порога своего дома глянула на гору, которая прежде серой, зловещей громадой нависала над деревней, глянула — и не поверила своим глазам: склоны горы были покрыты ярко-зеленым ковром. В изумрудный бархат оделась гора, и одинокий дуб на ней отбрасывал уже длинную тень.
Но к вечеру того же дня небо заволокло грозными тучами. Разбушевалось озеро, стало набегать на берега, покрывая их пеной. Вскоре выступающий над водной гладью остров, на котором дымился священный жертвенник, потонул в густой мгле. Разразилась буря, полил сильный дождь. Но селевые потоки не нанесли щебня и песка на крестьянские поля, как это бывало прежде, а живительной влагой разлились по приозерным пашням.
Гордостью наполнилось сердце у Хосровануш, а радостные и довольные крестьяне принесли благодарственную жертву богу Ванатуру, чтобы тот ниспослал им богатый урожай.
Прояснилось после дождя небо и, залитое лучами заходящего солнца, запылало багрянцем освеженное нагорье.
В час этот и пришел к Хосровануш исполнивший данное ей обещание юноша. Засияли глаза красавицы, встрепенулось в груди сердце. Обняв Гегама и улыбаясь сквозь радостные слезы, она промолвила:
— Теперь я твоя, мой храбрый Гегам! Пусть во веки веков славится наша любовь, как и эта озелененная тобою гора!
— Лишь любовь к тебе, Хосровануш, дала мне силы добраться до утесов горной вершины, где обитают орлы! — ответил ей растроганный Гегам. — Не может не зазеленеть и камень, если с любовью коснется
его рука!
И крестьяне с радостью смотрели на одевшуюся в зелень гору, которая отныне не грозила им бедой.
В свадебном торжестве Хосровануш и Гегама приняли участие все их односельчане.
— Да останется вечно зеленой десница твоя, как и возрожденная тобой гора! Да расцветут цветы под ногой у тебя, да не спотыкнешься
ты никогда о камень на пути своем! Заслужил ты по праву руку моей
Хосровануш, смельчак! — благословил Гегама старый крестьянин, целуя его в лоб.
|
