Озеро
Озеро, к чему во сне
Цепенеть твоей волне?
В твоем зеркале на миг
Лик красавицы возник?
Иль сиянье синих вод
Соблазняет небосвод,
Светозарность облаков,
Схожих с пеной берегов?
Озеро, твоя тоска
Так тоске моей близка.
Я люблю молчать, как ты,
Замирать в плену мечты.
Сколько волн рябит в тебе,
Столько дум в моей судьбе.
Сколько пены там, на воле,
Столько в сердце ран и боли.
Только если небосвод
Звезды в твой подол стрясет,
Яркость поверху видна,
А душа — огонь до дна.
Облака в тебе не мокнут,
И цветы увять не могут.
Ты звезду не умертвишь,
Пока гладь в тебе да тишь.
Озеро с челом царицы,
В бурю что с тобой творится!
В глубине своей мятежной
Ты, дрожа, меня удержишь.
Отвергали меня миром:
«Что в нем есть — лишь тень да лира».
«Хил и бледен», — молвил тот.
А другой сказал; «Помрет».
И никто не пожалеет
И не скажет: «Что в нем тлеет?
Если кто его поймет,
Может, он и не помрет...»
И не скажут: «Вскроем сердце,
Вынем горе, чтоб всмотреться
И прочесть его сполна...»
Там пожар — не письмена!
Память там... И пепла слой...
Озеро, взыграй волной;
В твою глубь тоскою канул
Разуверившийся глянул.
Перевод Аллы Тер-Акопян
Ропоты
Ну, всего вам доброго, солнце и господь.
Вы, блестя, вершите над душой восход.
Новою звездою в небесах взойду я.
Звезды — душ проклятья: смотрят, негодуя,
Ввысь они взметнулись, горестям назло,
Чтобы небу разом опалить чело..
Только копья молний бог нацелил в нас.
Для кого на свете пробил смертный час?
О, что молвлю, боже! Молнией и громом
Порази былинку — дума в ней огромна!
А не то былинка захлебнется небом
В странствии высоком, странствии нелепом.
Ты цари, владыка завязи, волны
И луча, и слога, и моей вины.
Но за что ты отнял трепет уст моих,
Розу лба и пламя взоров молодых?
День завесил тьмою, мрачной крутовертью
И сказал: «Тебе я улыбнусь пред смертью».
Впрок мне жизнь припрятал ты, господь, конечно.
Вечно жить молитве, луч и запах вечны.
Если ж мне надежды на дыханье нету
И мой дух исчезнет средь тумана где-то,
Лучше стану молнией, желтою и тонкой,
Твое имя выжгу, рык издам в потемках
И проклятьем ярым в твой вопьюсь я бок.
Дай же нареку тебя «Мой заклятый бог»!
Нет, я трепещу — немощен я, грешный.
Пенься во мне адом, жги нутро кромешным!
Я стою под черной кипарисной сенью.
Опаду вот-вот я, точно лист осенний.
Дайте же мне искру, чтобы жил я, рос.
Что — обнять могилу в завершеньи грез?
Как судьба жестока, как она черна!
Иль могильной гнилью чертана она?
Дайте мне огонь — жить хочу я, жить!
Дайте мне огонь — я хочу любить!
Звезды, в душу сыпьтесь, звезды, сыпьтесь в кровь!
Дайте мне огонь, дайте мне любовь!
Розу на чело дарили весны.
Нету ничего — поздно, поздно, поздно!
Ночь, как черный гроб, тело принимает.
Лишь луна над бездной, бледная, рыдает.
Плачет тот, над кем плачущего нету.
Лишь луна за тем катится по свету.
Надо мною плачь, надо мною плачь!
Над моей душой меч занес палач!
Зря любовь мне звезды начертали праздно.
Соловей любить меня научил напрасно.
Зря любовью ветерок всколыхнул мне кровь,
Непорочная волна повела в любовь.
И напрасно чащи замолчали вдруг.
И напрасно листья затаили дух:
Чтоб дыханьем грезу не спугнуть случайно,
Дали о любви мне помечтать печально.
Завязь, сна касаясь ранью голубой,
Сладковатым ладаном окурила боль.
Все поиздевалось, жизнь сведя на нет.
СТАЛ ИЗДЕВКОЙ БОГА ДАЖЕ БОЖИЙ СВЕТ!
Перевод Аллы Тер-Акопян
Она
Розы образ росный
Не будь с девой слит,
С пламенем ланит, —
Кто б уважил розу?
Словно очи девы,
Не будь небо синим
И неугасимым,
В небо кто глядел бы?
Не будь в деве честь
И краса глубокая,
Истинного бога
В ком тогда прочесть?
Перевод Аллы Тер-Акопян
Мой покой
Когда две слезинки падут
Из темносерых очей
На сумрак могилы моей,
Кости мои не взойдут.
Здесь тишина
И царство сна.
Здесь мир такой —
Здесь мой покой.
Перевод Аллы Тер-Акопян
Моя смерть
Если смерти ангел бледный
Мне предстанет, взор склонив,
Свеет скорбь рукой победной -
Знайте: я, как прежде, жив!
Если светом бледным свечи,
Ложе смерти озарив,
Мне зальют лицо и плечи -
Знайте: я, как прежде, жив!
Если друг, в слезах, быть может,
Льдистым саваном обвив,
В черный гроб меня положит -
Знайте: я, как прежде, жив!
Если колокол застонет -
Смерти страх, ее призыв,
И мой гроб в толпе потонет -
Знайте: я, как прежде, жив!
Если близкие, с рыданьем
Гроб в могилу опустив,
Не промедлят с расставаньем -
Знайте: я, как прежде, жив!
Если ж та могила станет
Всем чужой и навсегда
Память обо мне увянет -
Знайте, что я мертв тогда!
1871
Перевод В. Брюсова
Мне говорят
Мне говорят: “Ты что молчишь?”
Но разве речи говорит
Заря, когда она горит
Над сном немых холмов и крыш?
Мне говорят: “Ты все грустишь!”
Как не грустить, когда с небес
Остаток звезд моих исчез
И зорь уже не возвратишь!
Мне молвят: “Нет в тебе огня.
Спокойно, словно озерцо,
Твое бескровное лицо”.
На дне! - Там буря у меня!
Себе твержу в полубреду:
“Иди скорей, куда идешь, -
В могилу. Может, там найдешь
Полет, и трепет, и звезду…”
1871
Перевод А. Щербакова
Покинутая девушка
Вот солнце растопило лед,
Оно велит - и все цветет,
Не стало туч, не стало мглы,
И звезды на небе светлы.
Отчего ж одна
Девушка мрачна?
А солнце горы золотит,
А месяц волны серебрит,
И светлый ангел с высоты
На пир любви зовет цветы.
Клонит тяжело
Девушка чело.
И соловья слыхать отсель,
Как сыплет он за трелью трель,
И птичий хор в листве густой
Беспечно вторит песне той.
Отчего ж сама
Девушка нема?
Блаженный ветр алмазы с трав
Стряхнул, цветы росой обдав,
Любовный шопот он несет
И аромат медовых сот.
Отчего ж слеза
Гасит ей глаза?
Врата востока отворив,
Примчался воздуха порыв,
Благоухая и паря
И поцелуй всему даря.
Отчего ж она
Скорбию полна?
О девушка, оставь печаль,
Засмейся, глянь в златую даль,
Волну кудрей с лица откинь
И пей любовь, цветы и синь.
Милых взор свет
Шли весне в ответ.
“Любила звезды в небе я,
В волнах цвела краса моя,
А мой венок был злат и ал,
Мне ветер о любви шептал.
Я ему вняла,
А это ложь была”.
1870
Перевод А. Щербакова
Любовь
О пламень уст! О взоров жар!
Я весь во власти ваших чар.
Хотел бы я бежать в леса,
Любить цветы, любить листву,
Любить росистую траву,
Сияющие небеса
И дней грядущих голоса
Счастливо слышать наяву.
Но шелест платья за спиной
Меня влечет на путь иной.
Хотел бы я совсем один
Дружить с прозрачным ручейком,
Его беспечностью влеком,
Уйти душой в игру стремнин,
Открыть в волне не холод льдин,
А тайну зыби с ветерком.
Но сердце слышит в тишине
Эфирный зов: “Иди ко мне!”
Хотел бы я, как брата брат,
Обнять легчайший ветерок!
Ах, он так ласков, так широк!
Какой чудесный аромат
Несет он нам от райских врат
Вдоль неизвестных нам дорог!
Но пламень уст шепнул: “Не ту -
Ищи иную красоту!”
Хотел бы я из лиры звук
Извлечь прекрасный и простой,
Навеки слиться с лирой той,
Не выпускать ее из рук!
Она единственный мой друг,
Непрекословный и святой.
Но мне уста любви велят:
“Забудь страну. В ней боль и хлад”.
И с глаз упала пелена:
Чистейшая, как ручеек,
Невинная, как ветерок,
Как лира чуткая верна,
Подруга мне навек дана,
И близок нашей встречи срок.
О пламень уст! О взоров жар!
Я весь во власти ваших чар.
1871
Перевод А. Щербакова
С нею
Впервые обнял ее,
Впервые поцеловал,
Когда багровый закат,
Клубясь, вдали бушевал.
Она ладони мои
К груди прижала своей,
И я ослеп и оглох,
И замер я перед ней.
Она меня повела
К душистой зелени трав,
И угасла заря,
В ее очах отблистав.
Я лепетал… я дрожал,
Просил лобзанья дарить.
“Скажи”, - шепнула она.
Но я не мог говорить.
Покуда очи горят,
Покуда сердце стучит,
Любовь не ищет речей,
Любовь не в слове звучит.
И вот угас горизонт,
Явились звезды, чисты,
Я вновь ее целовал
Во имя каждой звезды.
А шелест вольной волны
Благоуханных волос
Моим горячим вискам
Прохладу дивную нес.
О, та златая пора!
О, как тот вечер далек!
Его в железной руке
Унес безжалостный рок.
Но тайна наших сердеуц
Живет в душистой траве,
Живет в сиянии звезд
И в шелестящей листве.
Обет друг друга любить
Храним мы свято с тех пор,
От страшной клятвы такой
Созвездий дрогнул узор.
И беспредельность миров
К нам обернулась лицом,
И нас природа сама
Венчала звездным венцом.
1871
Перевод А. Щербакова
Она
Если б роза весенняя
Не похожа была
На лицо юной девушки -
Кто ценил бы ее?
Если б высь поднебесная
Не похожа была
На глаза юной девушки -
Кто б смотрел на нее?
Если б юная девушка
Не была так чиста -
Где бы в мире возможно нам
Было бога читать?
1871
Перевод К. Бальмонта |
